===== Алексей Памятных "Еще раз о рапорте Тартакова. История одной фальшивки" =====
{{tag>фальшивки}}

==== 1. Введение ====
 
Почти 20 лет назад, за год до известного сообщения ТАСС об ответственности НКВД за катынский расстрел и до передачи М. С. Горбачевым В. Ярузельскому этапных списков НКВД Александр Акуличев и я опубликовали в [[http://web.archive.org/web/20060627050949/http://katyn.codis.ru/mn589.htm|«Московских новостях» (номер от 21 мая 1989 года) статью о Катыни]], подготовленную на основе нескольких западных и неофициальных польских публикаций – прежде всего, небольшой брошюры Леопольда Ежевского (псевдоним известного историка и публициста Ежи Лоека) «Катынь 1940».\\

Мы рискнули включить в статью краткую информацию из брошюры Ежи Лоека о **рапорте «начальника Управления НКВД Минской области Тартакова»**, посвященном ликвидации лагерей в Козельске, Старобельске и Осташкове. Впервые рапорт был опубликован в июле 1957 года в западногерманском еженедельнике «7 Tage», а затем неоднократно цитировался в различных западных изданиях, причем часто высказывались сомнения в его достоверности. Точным текстом рапорта и, тем более, его фотокопией мы на момент публикации не располагали – упомянули же рапорт просто потому, что в нем были указаны места массовых расстрелов и приведены наименования конкретных подразделений НКВД и Красной Армии, ответственных за ликвидацию лагерей. Казалось, что такая информация должна вызвать официальную реакцию: если «компетентные лица» скажут, что это ложь, то одновременно они могут вольно или невольно намекнуть, где же правда. Не надо забывать, что в 1989 году еще не имелось никакой достоверной информации о местах расстрела и захоронениях узников Старобельского и Осташковского лагерей, известна была только Катынь – благодаря немецким раскопкам 1943 года.\\

Вот фрагмент нашей статьи в «МН», касающийся рапорта Тартакова:\\

//В иследованиях упоминается публикация в западногерманском журнале "7 Таgе" (7 июля 1957 г.) документа, захваченного немецкими войсками вместе с остатками архива в здании минского НКВД. Это рапорт от 10 мая 1940 г. за подписью Тартакова, начальника минского НКВД, на имя генералов Зарубина и Райхмана о ликвидации лагерей в Козельске, Старобельске и Осташкове. Упоминается ответственный за акцию Бурьянов. По документу ликвидация Козельского лагеря проводилась частями минского НКВД под прикрытием 190-го пехотного полка; лагеря в Осташкове (в районе Бологого) - частями смоленского НКВД под прикрытием 129-го пехотного полка; Старобельского лагеря (в районе Дергачей) - частями харьковского НКВД под прикрытием 68-го пехотного полка. Ликвидация трех лагерей закончилась 2-6 июня 1940 г. Ответственный - полковник Б.Кужов.//\\ 

Ниже прилагаю русский текст своей последующей заметки о «рапорте Тартакова», написанной через год после статьи в "МН", в июне 1990 года, и опубликованной в польском военно-историческом журнале. Главный вывод заметки состоял в том, что рапорт Тартакова – по всей вероятности, фальшивка, но подготовленная кем-то, кто неплохо ориентировался в теме. С тех пор выяснились (стали доступными) довольно интересные подробности, которые, по всей вероятности, проливают свет на происхождение «рапорта». Эти подробности изложены в примечаниях в конце заметки.\\ 

==== 2. Фотокопия рапорта Тартакова ====
 
Но сначала – ФОТОКОПИЯ РАПОРТА ТАРТАКОВА из немецкого еженедельника «7 Tage», воспроизводимая по газетной публикации Юзефа Мацкевича 1975 года. Качество фотокопии после нескольких перепечаток неважное, но, судя по публикациям, оно и в оригинале (точнее, в машинописной копии рапорта) было неважным. Однако, весь текст удается без большого труда прочесть (если кому-то непонятно, готов пояснить):\\

{{:док:rap.jpg|}}

==== 3. Моя заметка 1990 года в польском военно-историческом журнале ====
 

(Публикация на польском языке: Aleksiej Pamiatnych, JESZCZE RAZ O RAPORCIE TARTAKOWA, Wojskowy Przegląd Historyczny, 1990, Nr 3-4, str. 439-440)\\

//Немногим более года назад «Московские новости» опубликовали статью о Катыни, подготовленную Александром Акуличевым и мной на основе польских и западных материалов. Авторы рискнули включить в тот обзор информацию о рапорте «начальника Управления НКВД Минской области Тартакова», посвященном ликвидации лагерей в Козельске, Старобельске и Осташкове. Впервые рапорт был опубликован в 1957 году в западногерманском еженедельнике «7 Tage», а затем неоднократно цитировался в различных изданиях, причем часто высказывались сомнения в его достоверности. Мы упомянули этот рапорт просто потому, что в нем указаны места массовых расстрелов и приведены наименования конкретных подразделений НКВД и Красной Армии, ответственных за ликвидацию лагерей. Казалось, что такая информация должна вызвать официальную реакцию: если «компетентные лица» скажут, что это ложь, то одновременно они могут вольно или невольно намекнуть, где же правда.\\

Мы недооценили их упорства: официальной реакции так и не было. Недавно умерший сподвижник Лаврентия Берии Леонид Райхман в беседе с корреспондентом «Литературной газеты» все же «прошелся» по публикации в «МН» за изложение столь сомнительной информации. Он отметил, в частности, что в 1940 году был майором НКВД, а не генералом, как в рапорте Тартакова. Это действительно так. В мае 1940 года газета «Правда» напечатала обширные списки сотрудников НКВД, награжденных орденами и медалями за выполнение особо важных заданий правительства, - в числе отличившихся назван и майор Райхман Леонид Федорович. Я не связываю эти наградные списки с Катынью, ордена за расстрел польских офицеров должны были давать несколько позже и, быть может, без широкого оповещения. Но документы о награждениях, конечно, существуют. Добавлю еще, что генеральские воинские звания были введены как раз весной 1940 года, но только в Красной Армии. В НКВД некоторое время еще сохранялась прежняя номенклатура, при этом звание майора НКВД приблизительно соответствовало званию армейского генерал-майора.\\

Теперь о главном. Недавно мне удалось ознакомиться со статьей Юзефа Мацкевича «Тайна архива Минского НКВД» и с прилагаемой к ней фотокопией рапорта Тартакова, опубликованными в августе 1975 года в лондонском еженедельнике «Wiadomości». Юзеф Мацкевич указывает на обнаруженные экспертами ошибки и неточности, заставляющие усомниться в подлинности документа. Хотелось бы отметить еще несколько грубых ошибок, которые, по-моему, однозначно доказывают, что рапорт Тартакова – фальшивка, и, быть может, проливают свет на его происхождение.\\

В заголовке рапорта вместо «Союз Советских Социалистических Республик» написано «Союз Социалистических Советских Республик». Такая перестановка слов в официальном документе невозможна, любой гражданин СССР со школьным образованием автоматически написал бы правильно. Никаких частей «территориальных войск» в СССР не существовало, автор «рапорта», вероятно, имел в виду внутренние войска, но такой термин для обозначения войск НКВД в 1940 году, по-моему, не использовался. Наконец, фамилия Райхман написана как «Рейхман», на немеций манер. И в целом, рапорт совершенно не соответствует стилю официальных документов: нет конкретного адресата – просто «Главное Управление НКВД», - и на документе нет даже номера, как подмечено в статье Мацкевича! Кроме всего прочего, в рапорте около десяти грамматических ошибок.\\

Все это наводит на мысль, что «рапорт Тартакова» либо был написан первоначально на другом языке, - возможно, немецком, - либо специально был составлен так, чтобы его фальшивость бросалась в глаза уже при минимальном знании русского языка и правил оформления документов. Вопрос теперь не в подлинности рапорта, а в том, кто, когда и зачем изготовил эту фальшивку. Не пытаясь анализировать возможные варианты, хочу лишь отметить, что неизвестный автор достаточно хорошо знаком с темой и что в рапорте верно указаны по меньшей мере два из трех мест расстрелов: под Смоленском и под Харьковом. Вероятно, в ближайшее время станет известным последний путь узников Осташковского лагеря. Если «третьей Катынью» будет Бологое, то фальшивый по форме рапорт Тартакова окажется верным по существу...\\

**Грамматические ошибки в рапорте Тартакова:**\\

1) «военно-пленных» вместо «военнопленных»\\
2) «в районах г. Козельск, Осташково и Старобельска» вместо «в районах гг. Козельск, Осташков и Старобельск»\\
3) «назначен, откомандированный» вместо «назначен откомандированный»\\
4) «по 3-ье мая» вместо «по 3-е мая»\\
5) «загородительных Отрядов» вместо «заградительных отрядов»\\
6) «терреториальных» вместо «территориальных»\\
7) «стрелкого» вместо «стрелкового»\\
8) «по выполнению» вместо «за выполнение»\\
9) «напрляются» вместо «направляются»\\
10) «С подлинном» вместо «С подлинным»//

Алексей Памятных, астроном,\\
Москва, июнь 1990 г.\\

==== 4. Примечания-дополнение (июль 2008 года) ====


4.1. По данным «Мемориала» (Н.В.Петров, К.В.Скоркин, справочник «Кто руководил НКВД. 1934-1941», Москва, 1999), начальником УНКВД по Минской области с января 1939 по 19 декабря 1940 года был Пташкин Иван Емельянович (1911-1941), капитан ГБ с 31.03.1939. **Фамилии Тартакова среди руководящих работников НКВД нет.** 
Уже один этот факт заставляет, мягко говоря, усомниться в достоверности «рапорта Тартакова».\\

4.2. Известный исследователь катынской темы Юзеф Мацкевич (он, в частности, является основным автором-составителем сборника «Катынское преступление в свете документов», опубликованного на польском языке в 1948 году в Лондоне и выдержавшего с тех пор более 10 изданий) опубликовал две обстоятельных газетных статьи о рапорте Тартакова. Обе статьи перепечатаны в книге Мацкевича «Катынь. Преступление без суда и наказания» (Варшава, 1997).\\

В первой статье, опубликованной в октябре 1958 года в еженедельном приложении к издававшейся в Германии польскоязычной газете «Последние ведомости», Юзеф Мацкевич обращает внимание на различные несуразности в рапорте Тартакова (отсутствие номера, неточный адресат, неточность дат ликвидации лагерей, стиль документа и т.д.), но в то же время отмечает осведомленность автора документа – в частности, подтвержденный другими источниками (по Мацкевичу) факт, что весной 1940 года 68-ой стрелковый полк действительно дислоцировался в окрестностях Харькова. В качестве «психологического аргумента» в пользу аутентичности рапорта Мацкевич отмечает, что для фальшивки было бы выбрано более актуальное для катынской темы время (в 1957 году тема не вызывала интереса в мире) и более популярное издание, а не провинциальный, почти никому не известный еженедельник.\\

В своей статье Мацкевич очень критически отозвался также о другом мифе, родившемся из-под пера «одного соотечественника из Швеции, перебравшегося позже в Аргентину». Этот поляк еще в феврале 1948 года опубликовал в шведской газете «Dagens Nyheter» «фантастическую историю» **о польском прокуроре Романе Мартини**, который по поручению послевоенного правительства Берута вел расследование по Катыни, чтобы с польской стороны подтвердить сталинскую версию об ответственности немцев за преступление, посетил место захоронения, проводил там раскопки (!), изучал документы в минском архиве НКВД (!), установил конкретные фамилии палачей (!) и в итоге вместо немцев обвинил в преступлении НКВД, за что и был вскоре убит. Как отметил Мацкевич, фамилии палачей автор статьи в шведской газете просто переписал один к одному из немецкой пропагандистской листовки-брошюры 1943 года. Миф о прокуроре Мартини еще более распространен в катынской литературе, чем рапорт Тартакова – удивительно, что полностью развенчивающая этот миф статья Мацкевича полувековой давности так долго оставалась незамеченной. Историю прокурора Мартини (он действительно вел вскоре после войны официальное катынское расследование и действительно был убит в 1946 году, но вовсе не в соответствии с мифом) недавно описал Станислав Янковский в своей чрезвычайно интересной статье «История одной фальсификации» в «Зешитах Катынских» (выпуск 19, Варшава, 2004), но она заслуживает отдельного подробного изложения.\\

4.3. Вторая статья Юзефа Мацкевича о рапорте Тартакова была опубликована в августе 1975 года в лондонском польскоязычном еженедельнике «Ведомости». Это развернутая и существенно дополненная версия статьи 1958 года, инициированная пресс-конференцией в Палате общин английского парламента в июне 1975 года, на которой другой известный исследователь катынской темы Луис Фитцгиббон извлек на свет из почти полного забытья рапорт Тартакова и представил его как новую сенсацию. По-видимому, именно с подачи Фитцгиббона (о пресс-конференции сообщили, в частности, агентство Рейтер и газета «Гардиан») рапорт Тартакова и пошел гулять среди мало-мальски интересующихся катынской темой. Плюс тут в том, что интерес к рапорту обострил вопрос о происхождении этого странного и сомнительного документа. Юзеф Мацкевич крайне скептически отнесся к объяснениям, представленным как редакцией еженедельника «7 Tage», так и Луисом Фитцгиббоном. Редакция немецкого еженедельника в ответ на письмо Мацкевича «конфиденциально проинформировала» его, что документ попал к ним в форме микрофотоснимка из краковской типографии (!), которая готовила было «Белую книгу» о Катыни, но после освобождения Кракова советскими войсками эта работа была, конечно, прекращена. Фитцгиббон привел еще более экзотическую версию – по его словам, также основанную на информации из редакции. Якобы документ был получен от одного поляка, служившего во вспомогательных частях немецкой армии и нашедшего документ в подвале Минского управления НКВД после захвата города немцами. После войны тот поляк пытался заинтересовать документом правительство Гомулки (!), но безуспешно.\\ 

4.4. И, наконец, недавно известный исследователь катынской темы Станислав Янковский в уже упоминавшейся статье в «Зешитах Катынских» связал между собой два мифа – историю прокурора Романа Мартини (статья 1948 года в шведской газете) и рапорт Тартакова (статья 1957 года в немецком еженедельнике) – и высказал обоснованное предположение, что оба мифа были созданы одним польским эмигрантом, жившим после войны сначала в Швеции, затем в Аргентине, а затем в Германии и отличавшимся шулерскими замашками и разного рода противозаконными действиями (в итоге он угодил в немецкую тюрьму, а вскоре после выхода из нее в 1977 году, по неподтвержденным данным, покончил жизнь самоубийством). Этот эмигрант, выступавший в своих многочисленных публикациях под разными фамилиями (Мечислав Горончко, Тадеуш Кораб, Мечислав Земак-Горончко) в свое время был близко знаком с Мартини, его даже допрашивали в качестве свидетеля по делу об убийстве прокурора весной 1946 года, после чего он эмигрировал в Швецию.\\

Публикация о рапорте Тартакова была, как выяснилось, лишь одной из пяти статей на тему Катыни, появившихся друг за другом в немецком еженедельнике «7 Tage» в июне-августе 1957 года. Первая из этой серии редакционных статей (по мнению Янковского, основанных на публикациях Мечислава Горончко в Швеции и Аргентине) посвящена прокурору Мартини - и в ней указано, что именно он в рамках своего послевоенного катынского расследования обнаружил в подвалах бывшего гестапо в Минске рапорт Тартакова вместе с другими документами, в спешке оставленными немцами при отступлении из города под натиском советских войск. От Мартини документы попали к Мечиславу Горончко, который и вывез их за границу. Так рапорт Тартакова оказался в Германии.\\

Станислав Янковский, полемизируя с моим предположением 1990 года о немецком происхождении рапорта Тартакова как одной из возможностей, так завершает свое интересное и убедительное исследование: «Я другого мнения. Считаю, что в 1957 году было решено – для сенсации или для денег – создать и опубликовать документ, фальшивый от начала до конца и не демонстрирующий ничего кроме собственной наглости автора». И далее Янковский отмечает, что с помощью своих бредовых построений Кораб-Горончко пытался «воздвигнуть памятник прокурору Роману Мартини, а заодно похвалиться обладанием добытых этим прокурором важных документов».\\

Добавлю к анализу рапорта Тартакова, что неверное наименование «Союз Социалистических Советских Республик» из данного документа могло быть следствием перевода не только с немецкого языка (UdSSR = Union der Sozialistischen Sowjetrepubliken), как мне представлялось в 1990 году, но в равной степени и с польского языка (ZSRR = Zwiazek Socjalistycznych Republik Radzieckich). Неверная фамилия «Рейхман» (вместо верной «Райхман») также могла быть написана не только немцем, но и, например, поляком, которому на глаза попалась написанная латиницей фамилия «Reichman».\\

**Полагаю, что на основании всего изложенного тему «рапорта Тартакова» можно считать закрытой. Налицо фальсификат, состряпанный жуликом-графоманом (хотя и ориентирующимся в теме) для удовлетворения личных амбиций или в надежде на какую-то материальную выгоду.**\\

Выражаю благодарность Станиславу Янковскому за предоставление в электронном виде оригинального текста своей статьи о прокуроре Мартини.\\

Алексей Памятных.\\

P.S. Рапорт Тартакова упоминают и поборники сталинской версии Катыни Владислав Швед и Сергей Стрыгин (журнал «Наш современник» и книга Шведа «Тайна Катыни»), называя его «хорошо спланированной нацистами многоуровневой провокацией» и отмечая, что «в 1957 г. в Европе развернулась шумная акция по поводу его появления». Эти взятые с потолка рассуждения, по-моему, вообще не заслуживают внимания – ни Швед, ни Стрыгин не знакомы с польскими публикациями (ни современными, ни полувековой давности), за исключением редких переводов выборочных материалов. За последние 20 лет опубликованы или стали доступными сотни статей и книг, игнорировать которые неоправданно - особенно, если действительно стремиться к выяснению деталей катынского преступления, а не заниматься демагогией, домыслами и подтасовками в расчете на лохов.